Свобода и личность.

Страница 1

1. Про близость идеологии язычества и коммунизма будет сказано чуть далее, но вот одно из их сходств мы отметим уже сейчас.

Главный пафос, главная идея коммунистического движения – свобода. Мы – не рабы, рабы – не мы. Переход из капитализма в социализм – переход из царства необходимости в царство свободы, и т.п. Коммунистические идеалы привлекательны вовсе не тем, что обещают всеобщее счастье, а тем, что обещают всеобщую свободу. Но теоретически философия коммунизма отрицает свободу. О какой свободе может идти речь, если человеческая личность полностью зависит от телесных процессов (от рефлекторной деятельности) и от общественной ситуации, и вся ее деятельность определяется характером внеличностных экономических отношений? Невозможно отрицать эту зависимость, но абсолютизировать ее – отрицая в человеке дух (бессмертную душу), нечто, что не зависит ни от общества, ни от материального мира, затыкая всякую щелочку, через которую могла бы прорваться свобода в мир причин и следствий – совершенно не обязательно. «Материализм есть крайняя форма детерминизма, определяемости человеческой личности внешней средой, он не видит внутри человеческой личности никакого начала, которое она могла бы противопоставить действию окружающей среды извне. Таким началом может быть лишь духовное начало, внутренняя опора свободы человека, начало, не выводимое извне, из природы и общества». (Н. Бердяев) Философия коммунизма – материализм. Так что же за лицемерие звать людей умирать за свободу и в то же время эту свободу фактически отрицать? Или это – очередное «диалектическое противоречие»? Метко выразился В. Эрн: автомат всё равно останется автоматом, завинтили его петь «Марсельезу» или «Боже, царя храни». О каком освобождении может идти речь, если при любом экономическом строе человек всецело определяется внешней средой, если он не способен прорвать цепь причин и следствий? Он может стать только счастливее, но свободнее он не станет.

Также лицемерно звучат упреки язычников в адрес иудеев и христиан: « С их (т.е. евреев – А.Х.) легкой подачи ощущение себя «рабом Божьим» в некоторых регионах земного шара стало фактом добродетели, ощущение же себя свободной индивидуальностью – фактом гордыни, которая считалась «наитягчайшим грехом». Свободное мышление стало страшным грехом: ведь думать можно только так, как написано кем-то в Священном Писании, не отклоняясь от «генеральной линии» более чем на разрешенный допуск. Это антиэволюционное мышление пришло с христианством в Россию(…) Все монотеистические религии губительны для свободы(…)». (П.А. Гросс, Тайны магии Вуду, М.: «Рипол классик», 2001.) Не будем комментировать справедливость этих обвинений, в которых автор явно путает смирение с раболепием, а «ощущение себя свободной индивидуальностью» с самомнением, но рассмотрим, имеет ли право неоязычник их выдвигать; могут ли язычники, не кривя душой, обвинять христиан в отсутствии свободы.

Не языческая ли эта идея судьбы – которая властна над богами и над людьми? Греческие, языческие трагедии построены на непреодолимости рока, судьбы. В греческой же мифологии идея судьбы воплотилась в образе Мойр. Допустим, в других языческих мифологиях и не было этого образа (хотя его аналоги, я думаю, можно найти везде). Но всё языческое мировоззрение построено на том, что существует некий раз и навсегда определенный (или, лучше сказать, сложившийся или возникший) порядок вещей, который не могут преступить (изменить) даже боги, не говоря уж о людях. Всё ему подчинено, всё является его действующими частями.

Можно искать сходство между умирающими и воскресающими богами языческой мифологии и Иисусом Христом, при желании можно найти сходство между чем угодно. Но главное и принципиальное различие между каким-нибудь Осирисом и Христом, различие, которое обесценивает все поверхностные сходства, которые только можно придумать, состоит в том, что Осирис, воскреснув, на следующий год все равно умрет, он не в силах преодолеть ту ситуацию, в которой он принужден умереть, и как только годовое колесо прокрутится еще на один оборот – он всё равно будет вынужден умереть, и с его смертью и воскресением ничего не меняется в порядке вещей, но лишь поддерживается этот порядок. Христос же воскрес один раз, и не только Он больше не умрет, но и верующие в Него будут иметь жизнь вечную. Весь смысл смерти и воскресения Христова как раз в том, что этим был отменен существующий порядок – порядок смерти и закон греха, а вовсе не подтвержден еще раз. За смертью должна следовать жизнь, а за жизнью – смерть, и этот порядок воскресающие боги лишь подтверждают, Христос же его отменил, «смертию смерть поправ», утвердив жизнь вечную и грядущее всеобщее Воскресение.

Христианство говорит, что со Христом верующий побеждает мир, язычество же утверждает, что миру можно только подчиниться (достигнув «гармонии») или же он сам тебя подчинит, подмяв колесом «порядка вещей». И кто в действительности отрицает свободу, а кто – ее утверждает?

Самое популярное:

Станца V
1. «Наберешься ли ты храбрости, чтобы перечить моей воле?» - вскричал Фохат в гневе Своём. «Осмелишься ли ты вызвать гнев Сияющего Лица и Его кружащих хозяев? Поберегись, а не то я топну так сильно, что рухнет мост между Богами и людьми, ...

Колдуны, шаманы и др.
Соответственно более сложному общественному строю меланезийцев, у них уже выделились профессионалы в области культа — колдуны разных специальностей, гадатели, вызыватели духов и пр. Например, на Тробриандовых островах, как сообщает Б. Мал ...

Церковь в период правления Константина I
К концу III - началу IVв. христианство вполне созрело для того, чтобы стать господствующей религией, и в социальном и в моральном плане соответствующей интересам имущих классов. Оно представляло собой широко распространённую идеологию, вы ...